Командировка в Финляндию

Большинство россиян, хотя бы раз побывавших в Финляндии, наверняка слышали о «крепостях Суворова», построенных где-то на юго-востоке страны, а особо любознательные даже посещали форты в Лаппеенранте, Котке или великолепную крепость в Савонлинне. Но не все знают, что эти и другие сооружения являются частью оборонительной линии, построенной Суворовым и протянувшейся на десятки километров вдоль бывшей русско-шведской границы.

Зачем полководец переодевался в крестьянина?

Отношения России и Швеции во второй половине XVIII века вряд ли можно было назвать добрососедскими, в воздухе постоянно витала угроза войны: поделенная между двумя державами Финляндия по-прежнему оставалась камнем преткновения. Швеция претендовала на отвоеванные у нее в начале века территории (называемые тогда Старой Финляндией), Россия же ожидала подходящего момента, чтобы расширить свои границы еще дальше на северо-запад. Впервые Суворов был командирован в Старую Финляндию в 1773 году для рекогносцировки границы со Швецией и изучения настроений местного населения.

Александр Васильевич посетил Выборг, Кексгольм (Приозерск) и Нейшлот (Савонлинну). Существует предание, что, желая проверить гарнизон в Нейшлоте, Суворов за несколько дней до своего официального визита в город проник туда в одеянии финского крестьянина, разведал обстановку, а позже поразил коменданта своей осведомленностью. Опасения о скорой войне не подтвердились, и, доложив по возвращении о положении дел, полководец отправился на войну с Турцией. щщщщКак Суворов подарил Екатерине Великой порт В следующий раз Суворов оказался на шведской границе в 1791 году.

По-видимому, причиной этого назначения были разногласия, возникшие между ним и князем Потемкиным, фаворитом Екатерины. Для военачальника, под командованием которого был взят Измаил и одержан ряд других блестящих побед, командировка в Финляндию была равносильна ссылке. Однако это назначение Суворова не было таким уж и бессмысленным: очередная война со Швецией только что закончилась, и новый мирный договор между странами, получивший название Верельского, не вызывал доверия у императрицы. Присутствие же прославленного полководца на границе демонстрировало готовность России к войне на севере.

Первоначально Суворов опять получил указ «опознать положение мест», но сразу же после отчета о результатах поездки ему было поручено руководство сухопутными войсками в Старой Финляндии и Сайманской флотилией, а также постройка системы пограничных укреплений и судоходных каналов, им же самим и предложенной в докладе. «Вследствие учиненного Вами по воле нашей осмотра границы нашей со Шведскою Финляндиею, повелеваем прилагаемые Вами укрепления построить под ведением Вашим...» - именно такой приказ был получен от Екатерины. Можно предположить, что решение императрицы было вполне ожидаемым, поскольку ей было известно о его конфликте с Потемкиным. Александр Васильевич сумел проявить себя в Финляндии не только стратегом, но и знатоком строительного и инженерного дела, хотя и не скрывал того, что тяготился этим занятием. «Баталия мне покойнее, нежели лопатка извести и пирамида кирпичей», писал он своему племяннику в Петербург.

Под его руководством были перестроены устаревшие укрепления Фридрихсгама (Хамина), Вильманстранда (Лаппеенранта), Давидштадта (Тааветти) и Нейшлот (крепость Олавлина в г. Савонлинна), на подступах со стороны Швеции к Фридрихсгаму были возведены форты Ликкола, Утти и Озерный, а на берегах Саймы под Вильманстрандом - Кярнякоски и Партакоски. Военно-морской флот получил артиллерийские батареи в фортах Слава и Элизабет (острова Кукоури и Вариссаари) при Роченсальме (совр. Котка), а со стороны суши у гавани появилась защита в виде крепости Кюменегард (Камень-град, Коменлинна). Именно Роченсальм сделался главным опорным пунктом на границе, за что Суворов получил благодарность от Екатерины за то, что «он подарил ей новый порт».

«Границы будут обеспечены на 100 лет»

Кроме фортов в оборонительную линию входила небольшая, но стратегически важная система каналов для сайманской флотилии, состоявшей из 125 гребных судов с 850 орудиями. Всего было прорыто 4 бесшлюзовых канала: Кутвелен, Кяюхкяя, Куконхарью и Телатайпале. Все они имели глубину порядка 4 метров, ширина варьировалась от 10 до 13,5 метров, а общая протяженность составляла больше 3 километров. Самый длинный из них, Куконхарью (в русских документах Куконтайпальский канал), протянувшийся на 800 метров, имел выложенные камнем берега, а на обоих его концах были оборудованы площадки для артиллерийских орудий, т. н. бастионы. У остальных каналов берега были укреплены преимущественно деревянными сваями.

Вместе с естественной системой озер и заливами на Сайме суворовские каналы образовывали транспортную артерию, связывавшую крепости Вильманстранда и Нейшлот между собой, и открывали водный путь на север страны в сторону Куопио. В случае начала активных военных действий они могли также служить и временным препятствием для неприятельских войск. Работы по их строительству, вопреки ожиданиям Суворова, растянулись на 7 лет и были закончены уже после его возвращения в Россию в 1792 году, после смерти Потемкина.

Несмотря на медленную прокладку водных путей, Александр Васильевич был доволен ходом работ по фортификации: рапортуя в Петербург, Суворов несколько раз подчеркивал опасения шведов строительством и, прибавляя, что «существует между Шведами опасение, как бы не поступили с их крепостями, как с турецкими», утверждал, что «границы будут обеспечены на 100 лет». Если учесть, что помимо работ по фортификации Суворов вовсю занимался проведением масштабных военных учений, то опасения следящих за всем этим шведов выглядят вполне обоснованными.

Как избавиться от «мертвых душ»?

Всего за год Финляндская дивизия, доставшаяся Суворову в плачевном состоянии, вызванном пренебрежительным отношением командиров к своим обязанностям, царящем в штабе беспорядке и высокой смертностью, была приведена в боевую готовность. Во время проверки, учиненной полководцем в начале своей командировки, по штатам в войсках числилось 44164 человека; из них отсутствовало 9633, в отпусках и госпиталях находилось 4267, больных всех категорий состояло при полках 3408; здоровых же набралось всего 26856 человек!

Госпитали находились в столь плачевном состоянии, что полководец совсем их закрыл. Они были заменены полковыми лазаретами, лекарям в которых было велено отдавать предпочтение народным средствам лечения, а не общепринятой медицине, а всему личному составу предписывалось строго соблюдать правила гигиены. Столь радикальные меры возымели действие, смертность снизилась, число больных резко пошло на убыль, к тому же прекратились и все злоупотребления, связанные с «мертвыми душами», на которых получалось довольствие и выписывалось жалование.

Но подобные методы имели и негативные последствия: из столицы на него посыпались упреки со стороны всевозможных военных чинов, обвинявших его в изуверстве и самодурстве. Следует упомянуть, что условия, в которых приходилось работать Суворову, осложнялись не только проблемами с личным составом. Из-за отсутствия строительных материалов он был вынужден сам организовывать производство извести и кирпича, а также заниматься фрахтом и строительством грузовых судов для их перевозки.

Чтобы лучше освоить все премудрости флота, Суворов даже выучился на мичмана и успешно сдал соответствующий экзамен во время одного из визитов в Санкт-Петербург. А для того, чтобы лучше взаимодействовать с местными жителями, Александр Васильевич занялся изучением финского языка. Точно не известно, насколько хорошо Суворов овладел им, но во время своего Итальянского похода, по воспоминаниям очевидцев, он несколько раз удивлял своих сподвижников исполнением песен на непонятном всем языке.

В третий и последний раз Александр Васильевич побывал в Финляндии в 1795. Очевидно, что направление Суворова, получившего уже звание фельдмаршала, для инспектирования северных рубежей вновь являлось следствием чинимых против него придворных интриг. Но ему было к этому не привыкать. щщщщ P. S. Судьба «линии Суворова» Во время Российско-шведской войны 1808-09 годов суворовские крепости и каналы послужили плацдармом для нападения. После того, как Россия получила территорию шведской Финляндии, все укрепления на старой границе вместе с сайманской флотилией сразу потеряли свое стратегическое значение.

Фортификационные постройки начали использоваться в качестве тюрем и складов или же пришли в запустение, а военные суда навсегда покинули Сайму. Дольше всего прослужили форты у берегов Котки: во время Крымской войны они были уничтожены артиллерией англо-французского флота, пытавшегося прорваться к Петербургу. Развитие массового туризма, начавшееся с середины XX столетия, способствовало реставрации крепостей и превращению их в музейные объекты, так суворовские постройки стали частью исторического наследия Финляндии.

Сегодня для посещения открыты все упомянутые в статье (кроме форта Озерный) крепости или то, что от них осталось; часть бастионов в Хамине вновь принадлежат военному ведомству, правда, не российскому, а финскому. Из всех суворовских объектов наиболее интересна для осмотра величественная Савонлинна, а посещение едва различимых остатков форта Лииккала, напротив, особого смысла не имеет.

Несколько финских музеев, экспозиции которых связаны с деятельностью полководца, в частности городской музей г. Лаппеенранта, сотрудничает с музеем Суворова в Санкт-Петербурге. Одним из их совместных проектов была выставка в Финляндии, посвященная генералиссимусу. Каналы, за исключением Кутвеле, расширенного в начале XX века, неплохо сохранились до наших дней. В 2002 году начались работы по их восстановлению, сопровождаемые археологическими раскопками по берегам. Местные власти даже вынашивают планы по запуску экскурсионного водного маршрута.

Александр Липовский

Исторический анекдот:

Часто Суворов позволял себе такие выходки, за которые другие могли бы быть сурово наказаны. Но Екатерина Суворову почти все прощала. Как-то в разговоре императрица сказала, что намечает в будущем послать Суворова на службу в Финляндию. Суворов поклонился императрице, поцеловал ей руку и вернулся домой. Затем он сел в почтовую карету и уехал в Выборг, откуда послал Екатерине послание: «Жду, матушка, твоих дальнейших повелений».